Минасян Татьяна Сергеевна : другие произведения.

Остаться человеком

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Рассказ участвовал в литературном конкурсе "Азимут. Океан-2008" и занял 17-е место, а потом в конкурсе "Возвращение домой" и занял 3-е место. Опубликован в сборнике "Моремания. Зов моря/Моремания Русский 'Наутилус".

Татьяна Минасян

  

Остаться человеком

  
   Мир был четко разделен на две части: сверху - нежно-зеленоватое небо, снизу - золотисто-коричневая, искрящаяся миллиардами ярких блесток вода и чуть выпуклая линия горизонта между ними. Эта линия, на которой зеленый цвет встречался с золотым, словно бы притягивала к себе взгляд, не давая смотреть ни на что другое, и Джефф любовался этой картиной уже полчаса, будучи не в силах оторваться от нее. Ни одно море, ни один океан на Земле не производили на него такого впечатления. Там, каким бы далеким ни казался горизонт, человек всегда знал - если плыть в его сторону, рано или поздно перед ним вырастет берег какого-нибудь континента. Здесь же горизонт был не достижим по-настоящему: сколько ни плыви, перед тобой так и будет плескаться водная гладь, днем золотистая и сверкающая на солнце, ночью отражающая яркие звезды. А линия, отделяющая ее от неба, будет отодвигаться все дальше и дальше, пока ты не обойдешь всю планету вокруг и не вернешься на тот же самый остров, с которого началось твое путешествие... Правда, по пути можно было встретить другие острова, такие же маленькие торчащие из океана верхушки скалистых подводных гор. Но их было так мало и попадались они так редко, что вероятность такой встречи была близка к нулю - скорее всего, путешественник, решивший проплыть по океану Амфитриты, не увидел бы ничего, кроме плещущихся вокруг золотых волн.
   Амфитритой эту планету назвал экипаж первого высадившегося на один из ее немногочисленных островов звездолета. Сообщение с кратким описанием планеты и установленный на острове радиомаяк были единственными свидетельствами того, что земляне действительно побывали здесь четыре года назад. Больше никаких следов от первой земной экспедиции на Амфитрите не осталось. То ли корабль по дороге на Землю не вышел из суб-пространственного прыжка, то ли затонул где-то здесь, в золотистом океане.
   - Капитан, вы слышите? - послышался сзади молодой женский голос, и космонавт обернулся. К нему медленно, неуверенными шагами, подходила Марион - сила тяжести на Амфитрите была заметно выше, чем на Земле, и звездолетчики еще не успели освоиться в новых для них условиях.
   - Что? - спросил Джефф, направляясь навстречу девушке. - Извини, я задумался...
   - Вот результаты сканирования дна, - Марион протянула ему лист бумаги. - Все, как мы и предполагали. Корабль затонул при землетрясении... Планетотрясении, я хочу сказать... Часть этого острова ушла под воду... кажется, под ним была большая пещера, и ее потолок обвалился... - она на мгновение замолчала, а потом, забыв, что находится в более плотной атмосфере чужой планеты и дышит через вставленные в нос микрофильтры, попыталась глубоко вздохнуть и закашлялась. Джефф с трудом дождался, когда девушка справится с собой и закончит - если бы не тяжесть во всем теле, он, наверное, подпрыгивал бы от нетерпения.
   - В общем... они там, - отдышавшись, девушка показала рукой на блестящие волны, ударяющиеся в обрывистый берег острова. - На дне. Весь корабль просто расплющило. А глубина - восемь тысяч метров...
   Джефф промолчал. Что можно сказать этой девочке, все это время надеявшейся, что первая экспедиция, в которой участвовала ее мать, каким-то образом уцелела, приспособилась к неземным условиям Амфитриты и смогла дождаться второго космического корабля, а теперь окончательно убедившейся, что все ее надежды напрасны? Узнавшей, что и мать, и два других космонавта похоронены на дне океана, так глубоко, что их невозможно поднять оттуда на поверхность и вернуть на Землю? Даже если бы провалившийся под воду звездолет не пострадал от гигантского давления на глубине и прилетевшие на нем космонавты остались внутри, кислород, пища и электроэнергия в корабле уже давно должны были закончиться. Если же в момент землетрясения кто-то из членов первой экспедиции находился снаружи, шансов выжить на безжизненном каменном островке без пресной воды и пищи у него было еще меньше. Да и не было никого на этом острове - уж его-то спасатели обшарили вдоль и поперек в первый же день!
   Марион развернулась и зашагала к входу в звездолет, крепко сжимая двумя пальцами переносицу. Джефф последовал за ней, раздумывая, что он скажет ожидающей его указаний команде, и, одновременно, пытаясь ухватить какую-то смутную, все время ускользающую мысль - мысль о том, что, возможно, рассуждая о шансах членов открывшей Амфитриту экспедиции выжить, он упустил какую-то незначительную на первый взгляд деталь...
   - Марион, постой! - крикнул капитан и ускорил шаг, тяжело вздыхая и кашляя, но когда девушка обернулась и тоже заспешила обратно к нему, передумал и махнул рукой в сторону корабля. - Нет, иди внутрь и собери всех в кают-компании! Это важно!
  
   Подходили к концу третьи земные сутки пребывания спасателей на Амфитрите - и первый день по счету этой покрытой океаном планеты. Огромное оранжево-золотое солнце уже много часов висело над самым горизонтом, окрашивая поверхность воды всеми оттенками рыжего и желтого, так что океан в этой стороне казался охваченным огнем. Джефф, наблюдавший за работающими на берегу острова исследователями, то и дело бросал взгляды на это жидкое золотистое пламя и удовлетворенно улыбался.
   - Кажется, мое предположение подтверждается, - сказал он проходившей мимо Марион - девушке постоянно давали разные мелкие поручения, и она то и дело моталась из корабля на берег и обратно. - Закаты здесь очень красивые. И восходы, надо полагать, будут такими же.
   - За столько лет даже самые потрясающие закаты могут надоесть! - слегка дрожащим голосом возразила девушка. - Ведь ничего другого, кроме них, тут нет!
   - Тебе бы надоело такое зрелище? - усмехнулся капитан, кивая на заходящее солнце. Оно уже начало входить в воду, и от него к острову протянулась по воде широкая золотая дорожка из сияющих бликов. Шло время, и чем меньше становился выглядывающий из-за горизонта край оранжевой звезды, тем более темным и насыщенным становился цвет освещенного им океана и тем глубже делался зеленый оттенок неба. Резкое, необычное для Земли сочетание цветов было таким завораживающим, что другие исследователи тоже оторвались от работы, чтобы посмотреть на закат, а Марион так и вовсе застыла с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами.
   Когда над водой остался совсем небольшой краешек светила, Джефф махнул рукой главному технику, и в темно-изумрудное небо над островом взвилась ослепительно-алая сигнальная ракета. Ее горящий красный "хвост" так четко выделялся на фоне зелено-коричневого пейзажа Амфитриты, что не заметить его тому, кто наблюдал за закатом, было бы невозможно. Если только за местными закатами было, кому наблюдать, кроме недавно прилетевших на планету землян.
   - Вы правы, - шепотом сказала Марион капитану. - Такое не может надоесть. Даже за много лет.
   Над островом быстро сгущалась темнота, и техники подали сигнал к возвращению на корабль. Через некоторое время из воды показались головы двух океанологов, густо облепленные темно-бурыми водорослями. Они медленно плыли к берегу, волоча за собой контейнер с пойманными моллюсками, актиниями и другой, совершенно не похожей на земную морской живностью. Выйдя на берег, оба исследователя стряхнули с себя водоросли и остались в плотно прилегающих к коже водолазных костюмах, напоминающих тонкую пленку - прозрачную на лице и черную на всем остальном теле.
   - Ну что, как скафандры, нормально..? - робко спросила Марион, подскакивая к одному из них.
   - Как видишь, - отозвался океанолог, срывая пленку с лица, а потом с рук и ища глазами, куда их можно выбросить.
   - Пошли на корабль, там разденешься, - хмыкнул его товарищ, освободивший от пленки только лицо, и они, поднатужившись, взяли контейнер с образцами и понесли его к звездолету. Марион и остальные члены экспедиции двинулись за ними.
  
   Так прошли три земные недели. Каждые три с четвертью дня, когда на Амфитрите начинало всходить солнце, Джефф запускал сигнальную ракету, и его подчиненные принимались за работу - окунались в густую темную жидкость, ждали две минуты, пока она еще немного не уплотнится, превратившись в эластичный водолазный костюм, выдавливали другую, прозрачную жидкость на лицо, проверяли, плотно ли вставлены в ноздри микрофильтры, и ныряли в безбрежный океан за новыми водными растениями и животными. Амфитрита в буквальном смысле кишела молодой, совсем недавно зародившейся на ней жизнью: позвоночных животных и высших растений на ней еще не было, зато мир водорослей, губок, кораллов и каракатиц был невероятно разнообразным.
   На закате в небо снова взлетала алая ракета, после чего космонавты зажигали на берегу острова прожектор и уходили на корабль: исследовать добытых днем животных и водоросли и ждать следующего утра, следующего рассвета, когда можно будет снова подать сигнал, не особо рассчитывая, что кто-нибудь, кроме них самих, сможет его увидеть.
   Каждый раз и закаты, и восходы на Амфитрите были разными. Иногда освещенная садящимся или, наоборот, вылезающим из-за горизонта солнцем вода была похожа на расплавленное золото, а иногда окрашивалась в медно-рыжий цвет. Бывало, что над солнцем в зеленом небе собирались подсвеченные оранжевым облака или полупрозрачная золотистая дымка, а бывало, что небо, как и в первый день, было абсолютно чистым, и воду от неба отделяла четкая, словно прочерченная по линейке линия горизонта. Один раз небо полностью затянуло тучами, и закат получился совсем тусклым. Но даже в этот раз постепенно темнеющее мутно-зеленое небо над коричневой, как крепкий чай, водой выглядело необычно и завораживающе. А ударившая в это небо красная стрела сигнальной ракеты показалась запустившим ее землянам особенно яркой и красивой.
   А еще через два местных дня, когда огромная звезда в очередной раз стала медленно ползти к горизонту, недалеко от берега острова из воды высунулась лоснящаяся черная голова странно мычащего и хрипло всхлипывающего существа - слишком большого по сравнению с мелкой амфитритской фауной. Несколько секунд это существо смотрело на возвышающийся перед ним корпус космического корабля и на тающий в небе след от ракеты, неподвижно застыв на месте, а потом вдруг громко вскрикнуло, забултыхалось в воде и начало быстро, понимая тучи брызг, плыть к берегу. Растерявшийся Джефф и другие дежурившие в тот вечер на берегу космонавты сначала тоже молча смотрели, как гладкое черное тело несется в их сторону, и только когда оно добралось до мелководья, выпрямилось в полный рост и побежало к острову пешком, кинулись к нему навстречу.
   Странный житель океана не добежал до кромки воды несколько шагов. Он споткнулся о какую-то неровность на дне, плюхнулся в воду и снова издал громкий не то крик, не то стон, в котором подскочившему к нему капитану корабля послышались какие-то слова - неразборчивые, но, без всякого сомнения, человеческие.
  
   Фрэнк лежал в наполненном водой большом контейнере для образцов, прислушивался к доносящимся откуда-то издалека звукам и раз за разом повторял про себя: "Это не сон, это не галлюцинация, за мной действительно прилетели". Поначалу он каждый раз просыпался с мыслью о том, что все происходящее вокруг - плод его окончательно вышедшего из-под контроля воображения, и убедить себя в обратном ему удавалось с огромным трудом и очень не надолго. Правда, в самые первые двое или трое суток он вообще почти ничего не соображал из-за жуткой боли - жидкий скафандр, намертво вросший в его кожу, не желал отслаиваться, и Фрэнку казалось, что он лежит не в нормальной теплой воде, а в кипятке. Но потом, когда боль пошла на спад и начала сдаваться под действием анестетиков, Фрэнк смог рассуждать более ясно, и первая же мысль, которая пришла ему в голову, была о том, что на самом деле он не видел никаких красных вспышек над островом и никакого корабля, а просто окончательно сошел с ума и вылез из воды на по-прежнему пустой каменистый берег, где теперь и доживает последние минуты своей жизни. Однако как ни логична на первый взгляд была эта мысль, полностью увериться в ней ему не дали: стоило Фрэнку почувствовать себя чуть-чуть лучше, как над ним замелькали чьи-то встревоженные лица, и одно из них, назвавшееся капитаном Джеффом, начало настойчиво задавать ему какие-то вопросы и требовать, чтобы он кивнул или помотал головой, отвечая на них "Да" или "Нет". Фрэнка раздражали эти монотонно бубнящие над ухом существа, и он очень хотел объяснить этому Джеффу, что не желает ему отвечать и вообще не понимает, чего от него хотят. Но сказать надоедливым голосам он ничего не мог - губы и щеки, все еще скованные вросшей в них прозрачной пленкой, не слушались, а из давно отвыкшего от речи горла вырывалось только бульканье и слабые стонущие звуки. Сделав несколько неудачных попыток заговорить и едва не захлебнувшись в воде, а потом еще и выслушав множество увещеваний о том, что говорить ему пока нельзя, Фрэнк бросил эту затею и решил попробовать понять, о чем же его спрашивают. Ему вдруг подумалось, что если он ответит на задаваемые ему вопросы, его оставят, наконец, в покое. И когда приятный низкий мужской голос в очередной раз обратился к нему, Фрэнк начал внимательно прислушиваться к его словам.
   - С вами было еще два человека, - говорил этот голос. - Майлз Ли и Келли Уотсон. Они погибли?
   "Майлз Ли... - повторил про себя Фрэнк, и откуда-то из глубины его сознания вдруг выплыло знакомое, хоть и давно забытое лицо. - Старый Майлз, капитан... А Келли, это кто? - перед глазами возникло красивое лицо женщины лет сорока, и он понял, что когда-то, вечность назад, был знаком и с ней. - Келли, миссис Уотсон, инженер... Ну да, нас было трое, мы все вместе летели исследовать новую планету... На которой был один океан..."
   - Фрэнк, они погибли? - повторял и повторял голос. - Кивни головой, если погибли, или помотай вправо-влево, если они тоже живут в океане. Фрэнк, соберись, сосредоточься, это очень важно!
   Новая картина вспыхнула в воображении Фрэнка так ярко, что он невольно зажмурился, хотя в комнате, где он находился, был мягкий полумрак. Корабль, на котором они с Майлзом и Келли прилетели на Амфитриту, быстро погружается в глубину - все ниже и ниже. Очертания его корпуса становятся все хуже видны в светло-коричневой воде, они делаются все более расплывчатыми, словно звездолет растворяется в океане, а он, Фрэнк, так же быстро летит вверх, к поверхности, но при этом не может оторвать взгляд от исчезающего в бездне корабля. И именно в тот момент к нему впервые приходит по-настоящему ясное понимание того, что случилось - он навсегда остался один.
   - Фрэнк, что случилось с Келли и Майлзом? - бесконечно терпеливо повторял рядом с ним чужой голос. - Ответь: они погибли?
   Фрэнк с усилием запрокинул голову назад, а затем резко приподнял ее и коснулся подбородком груди. Где-то вдалеке послышался тихий не то женский, не то детский плач.
  
   Через несколько дней он уже не лежал в своей импровизированной "ванне", а полусидел в ней, высунув из воды голову, и смотрел на собравшихся вокруг космонавтов. Искусственная "кожа" сошла с него почти полностью, вросшие в ноздри микрофильтры удалось почти безболезненно удалить, и теперь Фрэнк снова дышал обычным воздухом. Речь, правда, по-прежнему давалась ему с трудом - четыре года молчания не прошли даром для голосовых связок. Из-за этого рассказывать о том, что произошло с ним и его товарищами, приходилось, набирая фразы на установленном возле контейнера ноутбуке. "Мы не успели взлететь до планетотрясения. Первый толчок случился раньше, чем рассчитала техника, но мы все уже были внутри корабля, - печатал он, время от времени путаясь в клавишах и нервно исправляя ошибки. - Он упал на бок и скатился в океан. Сначала на небольшую глубину, но взлететь мы уже не могли. И вывести из корабля батисферу тоже. Большой шлюз был внизу, корабль упал на него. А маленький второй выход был сверху. Тогда Майлз отослал на Землю сообщение".
   Фразы были краткими и сухими. Разве опишешь за пару минут все то, что они втроем тогда испытали? Разве донесешь до уставившихся в экран людей то страшное понимание - им не улететь с Амфитриты и даже не выйти из корабля, им остается только сидеть внутри и ждать, когда закончится электроэнергия и другие ресурсы. Ждать около года, в то время как спасатели с Земли, если они получили их сообщение, смогут прилететь за ними не раньше, чем через четыре-пять лет - и это лишь в том случае, если строить корабль и готовить следующую экспедицию они начнут сразу же, как только узнают обо всем случившемся...
   - И тогда вы решили выйти из корабля в водных скафандрах? - спросил Джефф, видя, что лежащий в воде человек перестал печатать и о чем-то задумался. Фрэнк кивнул, и его руки снова застучали по клавиатуре: "Мы боялись, что будут еще толчки, и корабль провалится глубже. Я подумал, что в скафандре можно жить под водой. Но Келли и Майлз отказались. Потом я вышел из корабля, и он скатился на большую глубину от второго толчка".
   На самом деле все было не так. То есть, в целом, конечно, так, но далеко не столь просто и быстро, как Фрэнк написал. И сейчас, лежа в теплой воде в тесном помещении медпункта, он невероятно отчетливо вспоминал тот последний разговор с коллегами четыре года назад...
  
   - Ты с ума сошел! - громко, но как-то неуверенно возражал ему капитан корабля. - Эти скафандры предназначены для недолгих подводных исследований. Недолгих, понимаешь? Несколько часов - это их максимум, больше в этой жидкой коже находиться нельзя.
   - В них можно провести несколько суток, - покачал головой Фрэнк. - Они рассчитаны на тот случай, если ныряльщик, например, отстанет от корабля и останется один в открытом море. На Земле были такие случаи.
   - Так суток же, а не лет! - взвизгнула всегда спокойная и рассудительная Келли. - Больше недели в них никто никогда не оставался! А новый корабль раньше, чем через четыре года на Земле не построят!!!
   - Вот и будет повод проверить, возможно ли это, - тоже повысил голос Фрэнк, убеждая в возможности спастись не столько друзей, сколько самого себя. - Все равно другого выхода у нас нет, или мы выходим в океан в скафандрах, или через год подыхаем здесь от голода!
   - Да уж лучше здесь... лучше так, чем превращаться в склизкое чудище!!! - закричала Келли еще громче и жалобнее.
   - Ты уже несколько раз в такое чудище превращалась, - напомнил ей Фрэнк.
   - Так ведь не навсегда, а на время!
   - И здесь будет на время, просто на более долгое.
   - А если нет?! Ты же биолог, ты лучше меня понимать должен - эта пленка будет врастать в кожу, ты уже через несколько месяцев не сможешь от нее освободиться! А если ты вылезешь на сушу, она быстро высохнет и отвалится, и вернуться в океан ты уже не сможешь! И если даже тебя спасут, тебе всю жизнь придется сидеть в аквариуме, ты уже не сможешь жить нормальной жизнью!
   - А если нет? Если на Земле найдут способ, как мне опять стать нормальным?
   - Наивный дурак! - Келли отвернулась от Фрэнка и шагнула к Майлзу. - Капитан, объясните же ему, что это - самоубийство! Даже если за ним прилетят, даже если ему смогут нарастить новую кожу - он же все равно сойдет здесь с ума от одиночества! Человек не может жить один, он уже через полтора года начинает деградировать!
   - Но потом, если снова попадает к людям, у него есть шанс выздороветь! - рявкнул Фрэнк и, подскочив к Келли, развернул ее к себе. - Самоубийство - ничего не делать и ждать, когда у нас закончится еда. И если мы будем втроем, никакое сумасшествие нам не грозит!
   - Кстати, не факт, что местная фауна будет съедобной, - заметил вдруг Майлз, но в его голосе слышалось сомнение, и Фрэнк, почувствовав, что у него все-таки есть возможность уговорить друзей последовать за ним, продолжил с еще большим жаром:
   - Местные моллюски - это такой же белок, как и наше земное мясо. Водоросли похожи на земные еще больше! Органика везде одинаковая, прививки от микроорганизмов у нас сделаны, дождевую воду можно будет собирать в какие-нибудь раковины... Пленка у скафандра, если порвется, в воде почти сразу зарастает - можно будет сколько угодно рвать ее на лице, чтобы поесть, а потом нырять и разглаживать... Ребята, мы продержимся и пять лет, и даже больше - это абсолютно реально!
   Майлз и Келли переглянулись, и несколько мгновений Фрэнк был почти уверен, что ему удалось убедить их в своей правоте. Но потом миссис Уотсон вдруг опустила глаза и энергично затрясла головой:
   - Нет, Фрэнк, нет, я на это ни за что не пойду! То, что ты придумал - это мерзко. Несколько лет быть какой-то противной рыбой! Да ты понимаешь, что за нами могут вообще никогда не прилететь? А если и прилетят - то как они нас найдут в океане?! Маяк тоже может упасть при землетрясении!
   - Келли, да пойми же! - вспыхнул Фрэнк. - Здесь, на корабле, мы умрем через год в любом случае! А в океане у нас есть шанс выжить.
   - Здесь мы в любом случае останемся людьми, а там будем жить, как животные, - отчеканила Келли. - Для тебя, детдомовского, это, может, и не важно, а для благородных людей... Майлз, - она снова повернулась к капитану корабля, который продолжал внимательно слушать обоих своих товарищей. - Фрэнк прав в одном - у нас нет никаких шансов спастись. Мы только можем умереть с достоинством, как настоящие люди. Анабиозные камеры ведь не пострадали?
   - Вроде нет, - ответил Майлз. - Но зачем так спешить? Может, оставим это на крайний случай если...
   - У нас уже крайний случай, - сердито перебила его женщина. - Какая разница, лечь в камеры через год, когда мы начнем голодать, или прямо сейчас?
   - Да вы что, с ума сошли?! - окончательно вышел из себя Фрэнк. - Через год на корабле закончится вся энергия, и камеры тоже отключатся! А за год к нам с Земли точно никто не прилетит! Лечь в них, сложить лапки и умереть, когда можно выжить?! Келли, у тебя же дочь на Земле осталась, ты что, совсем не хочешь к ней вернуться?!
   - Я хочу, чтобы моя дочь запомнила меня человеком, - огрызнулась Келли. - И вообще, я что, по-твоему, из-за дочери должна наплевать на себя?
   - Келли, Майлз, - Фрэнк заставил себя успокоиться, подошел к своим спутникам и взял их обоих за руки. - Ну, послушайте вы меня! У нас не так много времени, я почти уверен, что скоро будут новые толчки, и корабль может погрузиться на слишком большую глубину. Пожалуйста, подумайте еще раз, ведь я правда предлагаю нормальный план спасения! А сколько мы сможем сделать в океане научных открытий? Да сама наша жизнь в воде будет просто конфеткой для ученых!
   Келли вырвала у него руку, шагнула назад и смерила биолога презрительным взглядом:
   - Фрэнк, тебе не стыдно так цепляться за жизнь? Я знала, что ты - осторожный человек, но никогда бы не подумала, что настолько... Как тебя вообще взяли в космонавты, если ты такой трус?
   Фрэнку показалось, что свет в каюте на секунду мигнул - и внезапно он обнаружил, что снова стоит совсем рядом с Келли, а Майлз выкручивает ему руку, которой он только что замахивался для удара.
   - Отпусти, капитан, - прохрипел он, беря себя в руки. - Если бы она была мужчиной, я бы ее за это убил, а так... Делайте, что хотите, ложитесь в камеры и подыхайте! А я поплыл!
   Он высвободился из захвата Майлза, вышел из каюты и направился к хранилищу жидкостей для скафандров. Спустя несколько минут, плотно упакованный в черную блестящую пленку, он проходил мимо анабиозного отсека и сквозь стеклянную дверь увидел, как его коллеги с торжественными лицами настраивали камеры. Фрэнка они не заметили.
  
   - Скажите, Фрэнк, - вывел его из воспоминаний тихий девичий голос. - А почему мама и капитан не захотели пойти с вами? Почему вы не уговорили их?
   "Я не смог, - написал Фрэнк и, посмотрев на мертвое от горя лицо девушки, добавил. - Простите меня, Марион, я пытался их уговорить, но они не стали меня слушать".
   Это тоже не было правдой в полном смысле слова. Долгие дни и месяцы, проведенные им в океане, Фрэнк думал о том, что, возможно, он поспешил уйти с корабля и что если бы он вошел тогда в анабиозный отсек и попытался еще раз повторить Майлзу и Келли свои аргументы, ему, может быть, все-таки удалось бы их спасти. Но в то же время он прекрасно понимал, что обвиняет себя напрасно - ни капитан, ни, тем более, своенравная миссис Уотсон, не стали бы слушать того, кого посчитали трусом. И как бы Фрэнк ни старался, ему никогда не удалось бы объяснить им, что является трусостью на самом деле.
   Марион всхлипнула и убежала из медпункта. Из-за неплотно закрытой ею двери послышались рыдания - хриплые и стонущие, совсем как те звуки, которые теперь вместо речи издавал Фрэнк. "Ненавижу ее! - разобрал он в них сбивчивые слова. - Никогда не буду такой, как она, никогда не оставлю своих детей!!!" Фрэнк беспомощно посмотрел на Джеффа и других присутствующих, потянулся было к клавиатуре, но потом вдруг опустил руки и виноватым взглядом уставился в одну точку.
   - Она очень надеялась, что ее мать жива, - объяснил ему капитан. - Я взял ее с собой почти нелегально - девчонка раньше состояла на учете, как трудный подросток: после того, как Келли ее бросила ради полета, она много глупостей натворила. Да и родные Ли очень надеялись, мы кучу писем от них привезли...
   Фрэнк понимающе кивнул. Письма его младших братьев, тоже привезенные Джеффом, ему прочитали вчера, когда стало ясно, что он окончательно пришел в себя и осознал, что с ним произошло и где он находится. Оба брата верили, что Фрэнк жив и с нетерпением ждали его возвращения. И Фрэнка почему-то совсем не беспокоило то, как братья отнесутся к его новому внешнему виду. Впрочем, работавший с ним врач уверял, что через год-полтора кожа Фрэнка придет в норму, и если на ней и останутся следы от оторвавшейся пленки скафандра, то они будут не слишком заметными - так что самым неприятным изменением можно было считать охрипший и едва слышный голос, да еще отсутствие волос. Лысина, его, впрочем, тоже не беспокоила: за время его отсутствия на Земле могли изобрести какой-нибудь способ приживления чужих волос, а в крайнем случае, никто не помешал бы ему носить парик. Да и в целом, пока Фрэнку было не до проблем с внешностью - куда сильнее его волновал тихий плач Марион за дверью. "Как только поправлюсь, постараюсь что-нибудь для нее сделать! - пообещал он себе. - Лишь бы только она согласилась принять мою помощь!.."
   - И все-таки, почему они не захотели спастись вместе с вами? - подал голос кто-то из членов экипажа. Фрэнк вздохнул, немного подумал и, помотав головой, написал: "Я не знаю".
   Он действительно этого не знал, хотя в те бесконечно долгие годы, проведенные им под водой, у него было достаточно времени, чтобы попытаться понять погибших коллег. Он вспомнил, что и Келли, и Майлз, в отличие от него, выросли в довольно богатых семьях, закончили престижные вузы и вообще, их жизнь можно было смело назвать счастливой и практически беспроблемной. Когда стало известно, что на Амфитриту они полетят в компании с бывшим беспризорником Фрэнком, оба поначалу были не очень довольны, хотя за время подготовки к полету они сдружились, и вскоре перестали вспоминать, кто из них был "благополучным", а кто - нет. И проявилось это различие только после катастрофы, когда друзья Фрэнка впервые столкнулись с по-настоящему страшной и тяжелой ситуацией...
   - А о том, как вы жили в воде, вы расскажете? - попробовал сменить тему Джефф, но один из медиков сердито шикнул на капитана и решительно забрал у Фрэнка ноутбук:
   - Расскажет в следующий раз. Самое важное мы узнали, а теперь ему надо отдохнуть. Все, уходите отсюда!
   Фрэнк благодарно кивнул врачу, взглядом попрощался с остальными членами экипажа, улегся в контейнере так, чтобы над водой находилось только его лицо, и прикрыл глаза. Ему казалось, что он вряд ли сможет когда-нибудь подробно рассказать о последних четырех годах своей жизни. Разве можно описать, как он спал под водой, привязывая себя к скальному выступу сплетенными из длинных водорослей веревками, чтобы его не унесло течением? Или как собирал камни и раковины и прятал их в углубления на дне, а однажды обнаружил в более глубоком месте глину и, ненадолго выбравшись на остров, слепил из нее плоские таблички, на которых стал вести научные записи острым обломком раковины? А как несколько раз сильный шторм разрушал его подводные "тайники" и уносил спрятанный на острове глиняный "дневник", но Фрэнк, справившись с накатывающим отчаянием, начинал все сначала и восстанавливал свои "коллекции" и "записи"... Но рассказывать все же придется - и обо всех этих делах, и еще, обязательно, о том, как он выныривал из воды каждый раз, когда на Амфитрите начинало всходить или заходить солнце, любовался неземной игрой красок и напоминал себе, что он - вовсе не "склизкая рыба", а человек, умеющий не только думать, но и чувствовать, радоваться чему-то красивому и любить даже такую, на первый взгляд, не совсем человеческую жизнь.
  

СПб, 2008

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"